Поэма “Сады” Песнь первая – Жак Делиль

Любителям садов. и стихов. О поэме Жака Делиля “Сады”

Жак Делиль

Уважаемые семидачники! Хочу поделиться с вами одним давнишним и очень интересным для меня открытием.
Когда-то в 90-х я купила небольшую книжицу по ландшафтному дизайну и планировке сада. Книга мне очень понравилась, и долгое время была моей настольной книгой. С ней я и начала продумывать свой садик. Но больше всего мне понравились приводимые там цитаты из поэмы «Сады» Жака Делиля — французского аббата, философа и поэта ХVIII века.
Эту прекрасную поэму, своего рода стихотворные рекомендации по устройству садов, я, спустя несколько лет, купила через интернет, чем очень довольна.

А вспомнила я о ней благодаря нашей Школе ландшафтного дизайна. Ответы на многие наши вопросы, наши темы и обсуждения непревзойденный Жак Делиль великолепно отражает в своей поэме.
Посудите сами.
Жак Делиль о двух стилях в ландшафтном дизайне:

“… Но вот что надо знать любому садоводу:
Есть два лишь способа преображать природу:
Один — рассчитанностью линий покорять,
Другой — нежданными картинами пленять.
Но — надо выбирать: они несовместимы.
Тому попробуем примеры привести мы.
Один являет нам симметрии закон.
Изделия искусств в сады приносит он.
Повсюду разместив то вазы, то скульптуры,
Из геометрии взяв строгие фигуры,
Деревья превратив в цилиндры и кубы,
В каналы — ручейки. Все у него — рабы.
Он — деспот, властелин, надменный и блестящий.
Другой всё сохранит: луга, овраги, чащи,
Пригорки, впадины, неровность, кривизну,
Считая госпожой естественность одну. “

А вот как чудесно пишет он о «диких» цветах, которым тоже находится место в наших садах:

«Цветы полей, не я один вас песней славил.
Так радуйте же нас, не соблюдая правил!
Не надо строить вам докучливых преград.
Пускай луга, поля сияют и пестрят.
Вы яркой лентою струитесь вдоль тропинки,
Свисаете со стен, сверкаете в корзинке,
Цветете радостно и пышно у воды
И оживляете газоны и сады!»

Хочется еще много привести прекрасных цитат, но лучше почитайте эту книгу сами. С интернетом теперь все возможно. Я вот не люблю читать электронные книги, поэтому и заказываю обычные, чтобы можно было полистать, поставить на полочку.
Читается она не очень легко — ведь это поэзия ХVIII века, да еще в переводе. Поэма содержит много исторических фактов, имен, географических названий — и это тоже интересно и познавательно (в книге есть пояснительные сноски).

И, не могу… под конец все же еще несколько цитат:

“… цветенье
Кустарников всегда возможность нам дает
Цветущим видеть сад почти что круглый год.
Едва лишь отцветет один — уже другие
Бутоны выбросят зеленые, тугие,
И снова сад цветет, и льется аромат
Все месяцы с весны до осени подряд.
Когда же кончится цветенье — ну и что же!
Кустарник без цветов ведь живописен тоже,
Он зелен и кудряв, он и пушист, и густ,
И украшает сад собою каждый куст.”

«Легко утратить вкус, коль моде угождать.
Стремясь соединить различнейшие стили,
Иные модники подряд нагромоздили
Ротонду, пагоду, беседку, обелиск –
Европу, Индию, Китай и Рим! А риск,
Что создан лишь хаос — безвкусицы примета –
Их не страшит: зато там есть все страны света!»

«О, нет, не за столом обдумывайте сад!
Ступайте из дому и, не боясь преград,
С карандашом в руках окрестность обойдите,
Представьте общий вид и лишь тогда садите.»

Ну, не прелесть ли эти стихи! Я даже готова смириться с сомнительным словом «садите»))) Но это уже грех переводчика. Кстати, на мой непрофессиональный взгляд, перевод очень неплохой. Есть и другой перевод этой поэмы, в книге он тоже приводится.

Читать онлайн «Сады»

Автор Жак Делиль

I
EX С
и I
BR M
Ш F
С A
Я и
К N
1 и
в s

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ

JACQUES DELILLE
LES JARDINS

ЖАК ДЕЛИЛЬ
САДЫ
ИЗЦАНИЕ ПОДГОТОВИЛИ
Н. А. ЖИРМУНСКАЯ, Д. С. ЛИХАЧЕВ, Ю. М. ЛОТМАН.
И. Я. ШАФАРЕНКО
ЛЕНИНГРАД
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»
ЛЕНИНГРАДСКОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
1987

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ
СЕРИИ «ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПАМЯТНИКИ»
Н. И. Балашов, Г. П. Бердников. . И. С. Брагинский,
I. Л. Гаспаров, А. Л. Гришунин, Л. А. Дмитриев, Н. Я. Дьяконова,
Б. Ф. Егоров (заместитель председателя), И. А. Жирмунская,
Д. С. Лихачев (председатель), А. Д. Михайлов,
Д. В. Ознобишин, Д. А. Олъдероггек
И. Г. Птушкина (ученый секретарь), Б. И. Пуришев,
С. О. Шмидт
М. Самсонов (заместитель председателя), |^- &• Степанов
Ответственный редактор
Н. А. ЖИРМУНСКАЯ
Рецензент
В. А. МИЛЬЧИНА
„ 4703000000-715 |ж „ А 0„
Д—— ; без объявления © Издательство «Наука», 1987 г.
042 (02)-87 Перевод, составление, статьи,
примечания.

ПРЕДИСЛОВИЕ
Многие весьма именитые авторы писали о садах прозой. 1 Автор этой
поэмы заимствовал у них некоторые рекомендации и некоторые описа-
ния, а во многих местах ему посчастливилось даже совпасть с ними,
ибо его поэма была начата до того, как их произведения увидели свет.
Автор не скрывает, что с большими сомнениями отдает в печать
этот свой труд, ожидаемый с нетерпением и заранее осыпанный похва-
лами. Но чрезвычайная снисходительность тех, кто давно его ждет, на-
дежно оградит его от суровости тех, кто познакомится с ним впервые.
Правда, моя поэма страдает большим недостатком — она дидактиче-
ская. Жанр этот в силу свойственных ему черт холодноват, а особенно
на вкус нации, которая, как уже много раз было замечено, не воспри-
нимает никаких других стихов, кроме сочиненных для театра и описы-
вающих либо высокие страсти, либо смешные чудачества. Очень немно-
гие, даже среди литераторов, читают «Георгики» Вергилия, но все, кто
владеет латынью, знают наизусть четвертую книгу «Энеиды». 2
В первой из названных здесь двух поэм ее автор, как кажется, со-
жалеет о том, что границы сюжета не позволяют ему должным образом
воспеть сады. После того как он долго боролся с трудным для подроб-
ного изложения предметом земледелия, ему словно бы хочется отдохнуть,
описывая вещи, приятные для глаз. Стесненный жесткими рамками
своей темы, он ограничивается тем, что возмещает себе затраченные уси-
лия беглым, по прелестным наброском садов и трогательным эпизодом,
где рисует портрет старца, наслаждающегося счастьем на маленьком
клочке земли, возделанном его собственными руками.
То, о чем римский поэт сожалеет как о недостижимом для себя, осу-
ществил отец Ранен: 3 он написал на языке Вергилия и в его же стиле
состоящую из четырех песен поэму о садах, имевшую большой успех, —
в ту пору у нас еще читали новую латинскую поэзию. Его произведе-
ние не лишено изящества, хотя ему можно было бы пожелать большей
точности и большей удачи в изложении отдельных эпизодов. Плану поэмы
не хватает увлекательности разнообразия. Одна из песен полностью по-
сещена водам, другая — деревьям, третья — цветам. Уже заранее легко
догадаться, что это — не что иное, как длинный перечень названий, а та-
кое упылое перечисление более пристало ботанику, нежели поэту, да и
монотонное движение, которое было бы достоинством в прозаическом

6
Жак Делиль. Сады
трактате, становится большим недостатком в стихотворном произведении,
где требуется, чтобы автор вел ваш ум извилистыми тропинками и чтобы
на пути вам встречались неожиданные предметы.
Кроме того, он воспевает только регулярные сады, и однообразие,
связанное с этой регулярностью, проникло и в самое поэму. Воображе-
ние, по природе своей свободное, то с трудом передвигается по строго
очерченным линиям партера, то изнемогает в копце длинной прямой
аллеи. И повсюду оно сожалеет об отсутствии красоты хоть чуть-чуть
неправильной, о пленительной непринужденности живой природы.
Короче говоря, он изложил нам лишь механическую часть садовод-
ческого искусства и начисто забыл о его наиболее существенной части,
а именно о той, которая обращена к нашим ощущениям, к нашим чув-
ствам, о том, что служит источником удовольствия, доставляемого нам
сельскими видами и прелестями естественной природы, облагорожен-
ной искусством. Словом, его сады созданы архитектором; совсем иные
сады создают философ, художник и поэт.
Жанр такой поэмы приобрел популярность в последнее время, и даже
если это влияние моды, надо ее за это поблагодарить. Искусство садовод-
ства, которое можно было бы назвать роскошью агрикультуры, мне пред-
ставляется одним из самых подходящих, более того, одним из самых
добродетельных среди развлечений богатых людей. Как род культуры
оно прививает вкус к невинным сельскохозяйственным занятиям; как
способ украсить свои владения уменьшает опасность расточительства,
которое обычно сопутствует большому богатству; накопец, садоводство
имеет для такого рода лиц двойное преимущество: сочетать вкус к кра-
сотам и городской и сельской жизни. Удовольствие отдельных лиц ока-
зывается в этом случае причастным и к общественной пользе — оно вну-
шает богатым людям любовь к пребыванию на их землях. Деньги, кото-
рые уходили бы в руки тех, кто производит предметы роскоши, теперь
идут на вознаграждение обрабатывающим их землю, и богатство возвра-
щается к своему первоначальному источнику. 4 Кроме того, само сельское
хозяйство обогащается множеством растений или деревьев, привезенных
издалека, которые добавляются к произрастающим на нашей почве, а уж
это одно стоит всех изделий из мрамора, которые наши сады приобрели.
Я был бы счастлив, если бы моя поэма смогла еще шире распростра-
нить столь простые и чистые вкусы, ибо, как сказал ее автор,
Внушив любовь к полям, внушаем добродетель.
Таково было вступительное слово, помещенное в начале первых изда-
ний этого произведения. Но автор счел уместным добавить к нему сле-
дующее. Некоторые английские литераторы полагали, что я позаимство-
вал идею и многие детали своей поэмы из поэмы, которую сочинил на
эту же тему г-н Мейзон, достойный друг Грея. 5 Я взгьма охотно воз-
даю должное множеству прекрасных стихов, отличающих это произведе-
ние, но объявляю, что задолго до того, как я познакомился с поэмой
г-на Мейзона, я уже написал свою поэму и не раз читал отрывки из нее

Предисловие
7
на общественных собраниях во Французской Академии и в Королевском
коллеже,6 к которым имею честь принадлежать. Это новое издание моей
поэмы задержалось вследствие непредвиденных обстоятельств, объяснять
которые не имеет смысла.
Болезнь глаз и недостаток средств помешали мне посетить, как я
первоначально намеревался, лучшие сады Англии, и я упомянул лишь
немногие из них, особенно прославленные своей красотой или воспоми-
наниями, которые они вызывают. Таковы Бленем, Стоу \ сад Попа,
к счастью, оказавшийся в руках человека со вкусом,7 который благого-
вейно хранит жилище и насаждения великого поэта, воздавая почти-
тельную и искреннюю дань его памяти. Первыми памятниками знамени-
тому писателю служат построенный им дом, разбитый им сад и состав-
ленная им библиотека. Именно там, если верить в существование теней,
и следовало бы искать его тень.
Позволю себе напомнить, что моя поэма была опубликована в 1782 г. ,
наиболее удачные ее места относятся к этому времени, и я взял себе
правило не допускать при последующих дополнениях к ней ничего, от-
носящегося к более поздним годам. Так, когда я говорил о садах Гер-
мании, все, что о них сказано, соответствует тем же годам. Я позволил
себе лишь два отступления от этого единства времени: одно в эпизоде
с монахами ордена траппистов и другое в нескольких строках, посвя-
щенных саду Коллин. 8 В этих двух пассажах я воспользовался приви-
легией, некогда данной поэтам, — даром предвидения — и описал факты
не как имеющие место сейчас, а как могущие осуществиться в будущем.
Таким образом, единство времени остается по мере возможности соблю-
денным.
Я считаю уместным именно здесь привести мой, помещенный в пре-
дисловии к «Сельскому жителю», ответ г-ну де Местру,9 который счел
сюжет поэмы «Сады» малоинтересным. Это его утверждение столь важно,
что я не могу упустить возможность привести возникшие у меня возра-
жения. Г-н де Местр хочет сказать, что этот вид поэтического произведе-
ния не может вызвать у читателя столь же сильные чувства и произвести
столь же глубокое впечатление, как другие жанры. Я с ним согласен. Но
разве существует интерес только такого рода? Неужели же это обворо-
жительное, самое естественное и самое добродетельное из всех искусств,
названное мною роскошью агрикультуры, искусство, которое великие
поэты описали как первое наслаждение первого человека, это приятней-
шее и блистательнейшее использование богатств всех времен года я
щедрот земли, которое наполняет очарованием целомудренное уединение,
украшает изведавшую разочарование старость, рисует нам сельскую
жизнь и ее красоты самыми яркими красками в их удачнейших сочета-
ниях и превращает в чарующие картины виды природы дикой и за-
пущенной, — это искусство не интересно? .

«Я буду петь сады!». Жак Делиль

Музей

• История
• Природа
• Виртуальные выставки
• Клуб друзей Монрепо
• Основные фонды

История

• История имения Монрепо
• История искусства
• Музейные предметы
• Библиотека Монрепо
• Объекты парка Монрепо
• Авторы
• История музея-заповедника

В 1781-1782 гг. великий князь Павел Петрович и его супруга Мария Фёдоровна вместе со свитой, в которой находился Л.Г.Николаи в качестве близкого друга и доверенного лица, а также секретаря и казначея, предприняли большое путешествие по Европе. По решению Екатерины II великокняжеская чета путешествовала инкогнито, под именем графа и графини Северных. Путь великокняжеской четы в Европу проходил через Псков, Полоцк, Могилёв, Чернигов, Киев. Посетив польского короля Станислава Августа Понятовского в Варшаве, граф и графиня Северные отправились в Вену, где их принимал император Иосиф II; затем – в Рим, где им дал аудиенцию папа римский Пий VI. Посетив Тосканское и Сардинское королевство, «графская» свита наконец въехала в Париж, где их встречали французский король Людовик XVI и королева Мария Антуанетта.

В музее изобразительного искусства в бретонском Квимпере хранится живописное полотно итальянского художника Юбера Робера, которое носит название «Ночной праздник у королевы, устроенный в честь графа и графини Северных в Трианоне 6 июня 1782 года». Помимо званых обедов, концертов и фейерверка в Версале, к приезду русского престолонаследника был подготовлен еще один необычный сюрприз: французский аббат и поэт Жак Делиль приурочил к приезду высоких гостей выход своей поэмы «Сады, или искусство украшать ландшафт», прочел её при посещении русской свиты французской Академии, а также преподнес отпечатанную книгу русским гостям. Весь предыдущий год поэт представлял отрывки из своего нового произведения в парижских салонах, собирая восторженные отклики. Заметим, что одним из сильнейших увлечений великой княгини Марии Федоровны, а точнее, её подлинной страстью – было садово-парковое искусство, унаследованное ею от отца, Фридриха Евгения, герцога Вюртембергского.

Жак Делиль в XVIII веке был хорошо известен как поэт и просветитель. По профессии он был учителем, потом профессором латинской поэзии в Колледж де Франс. Свою деятельность на литературном поприще Жак Делиль начал с небольших дидактических поэм, а в 1769 году издал первый капитальный труд – перевод «Георгик» Вергилия, вызвавший восторженные похвалы Вольтера и доставивший Делилю кресло во французской Академии, что принесло ему блестящее положение в обществе и при дворе, сделало его любимцем Марии Антуанетты и графа д’Артуа, который подарил ему аббатство с доходом в 30000 франков. Но самым выдающимся произведением Делиля стала поэма «Сады, или искусство украшать ландшафт», которая появилась именно в то время, когда во Франции с новой силой разворачивалась полемика о регулярном и пейзажном стиле в садово-парковом искусстве. В предисловии к поэме «Сады» он впервые анализирует чувствительность как художественную категорию, характерную для сентиментализма. Важная особенность в поэзии Делиля – постоянный интерес к природе и творческому отношению человека к ней. Современники Делиля в полной мере упрекали его за то, что в своей поэме английскому садоводству и английской природе отдаётся предпочтение перед французскими, и обвиняли автора в недостатке патриотизма.

По сути, поэма Делиля – это настольная книга в стихах, своеобразное пособие для желающих создать свой сад, для садовников и ландшафтных архитекторов. В ней он представил гармоничный сад, способы его создания и увековечил садовые традиции многих стран.

«. Искусство тонкое, что опишу я вам
Восходит к прошлому, к далеким временам
С тех пор, как человек пахать обрел уменье
Украсить дом и двор он ощутил стремленье
И стал вокруг себя сажать для красоты
По вкусу своему деревья и цветы. »

«Прелестные поля, что нам ласкают взгляд,
Раздумий требуют скорее, чем затрат.
Чтоб не нарушить чар естественной природы
потребны ум и вкус, а вовсе не расходы. »

Художниками быть пристало садоводам!
Луга, уступами сбегающие к водам,
Оттенки зелени, все в солнечном свету,
Где тени облаков, меняясь на лету, .
Скользят, одушевив ковер живой и яркий,
Обнявшихся дерев причудливые арки,
Округлые холмы и резвые ручьи –
Вот кисти с красками и вот холсты твои!
Природы матерьял в твоем распоряженье, –
Твори же из него свое произведенье!

В России поэма Делиля оказалась настолько популярной и так естественно легла на отечественную философию и практику садовой культуры, что и тогда, и сейчас она исключительно актуальна и востребована. Его советы, облеченные в яркую, образную форму, современно звучат и сегодня; таким образом, поэму Сады» можно назвать стихотворным учебником по преобразованию ландшафта. Она оказала серьезное, если не сказать решающее влияние на философию, теорию и практику европейской садовой культуры, на восприятие и понимание пейзажа. В поэме упоминаются многие знаменитые сады Италии, Англии, Франции (Монтрейль, Дезир, Ренси, Лимур, Отейль, великолепный Трианон – «Изыскан и богат прекрасный Трианон…»), Германии («Повсюду славятся германские сады…» с упоминанием Гозау, Верлица, Бельвю), ну и, конечно, для именитых гостей – стихи о России, хотя автор там никогда не был.

В России северной свирепствуют метели,
Но мощные леса, их кедры, сосны, ели,
Мхи и лишайники во мгле морозных зим
Стоят зеленые под слоем снеговым.
Умение и труд там все превозмогают.
Огонь с морозами бороться помогает,
И Флора юная приходит в свой черед
Туда, где сам Вулкан Помону бережет.
Великий мудрый царь принес в народ науку;
Он над страной простер властительную руку,
В борьбе со стариной верша свои труды.
Вкусят потомки им взращенные плоды.

Далее в поэме идет упоминание о восточных садах – Китая, Турции:
Китай нас поразит и странностью растений,
И необычностью затейливых строений,
Изгибом мостиков, и пагод высотой,
Фарфором, росписью и красок пестротой.

Чаруют в Турции, в садах ее восточных
Фонтанов звонкий плеск, журчанье вод проточных,
Сквозных беседок тень, кусты цветущих роз,
Пьянящий аромат, кружение стрекоз
Над влажным мрамором бассейнов, обрамленных
Толпою томных дев, жарою утомленных.

Французская революция заставила Делиля уехать в Англию, где он оставался до 1802 года. Для последовавших за этим переизданий Делиль вносил в текст многочисленные исправления, преимущественно стилистические. Принципиальные отличия представляет текст, подготовленный автором в Лондоне и вышедший в 1801 году. Он содержит обширные вставки (более 1000 строк), частично подсказанные пожеланиями знатных поклонников Делиля, жаждавших увековечить в поэтическом слове свои личные сады.

Вернувшись в Париж, Жак Делиль вновь занял место профессора и пользовался до самой смерти прежним вниманием и уважением. Похороны его носили характер национального траура.
Вообще в России в начале XIX века Делиль был одним из самых читаемых поэтов. О нем упоминает, правда довольно иронически, и Александр Сергеевич Пушкин. Дядя поэта, Василий Львович, в 1803–1804 гг. предпринял путешествие в Германию, Францию и Англию, где познакомился с Жаком Делилем.

Поэма «Сады» имела на рубеже веков почти культовый характер и, несомненно, оказала большое влияние на дальнейшее формирование дворцово-парковых ансамблей Павловска и Гатчины. Людвиг Генрих Николаи при создании Монрепо не только взял принципы Жака Делиля при формировании ландшафта, но и написал свою собственную поэму, в которой подобным же образом описал объекты парка Монрепо и придуманные им самим легенды.

Материал подготовила: Рассахатская Надежда Александровна, старший научный сотрудник НИО ГИАПМЗ «Парк Монрепо»

Иллюстрации:
1. Портрет Жака Делиля
2. А. Рослин. Портрет Марии Федоровны
3. В. Боровиковский. Портрет Павла Петровича
4. Портрет Марии Антуанетты
5. Портрет Людовика XVI
6. Французская Академия
7. Юбер Робер. «Ночной праздник у королевы, устроенный в честь графа и графини Северных в Трианоне 6 июня 1782 года»
8. Мраморный дворец Большого Трианона
9. Малый Трианон

Уроки Жака Делиля

Французский аббат и стихотворец XVIII века Жак Делиль прославился тем, что свое представление о гармоничном саде облек в стихотворную форму в поэме «Сады», где попутно увековечил усадьбы многих именитых людей того времени и ландшафтные традиции целого ряда стран.

«Сады» Жака Делиля без всякого преувеличения можно назвать стихотворным учебником по ландшафтному дизайну, как сейчас принято называть садовое искусство. Советы Делиля, облеченные в яркую, образную форму, звучат сегодня как нельзя более актуально. Судите сами:

Нельзя на маленьком пространстве,

Все сразу поместить – беседки, гроты, замки,

Часовни, пагоды… Пленить стараясь всех,

Лишь осуждение ты вызовешь и смех.

До боли знакомая картина. На небольшом участке – «джентельменский набор» всякого уважающего себя садовода: нагромождение камней на газоне, гордо именуемое альпийской горкой, водоем-калоша, обложенный камнями и обсаженный растениями, а то еще и фонтан на фоне хозяйственной постройки, не говоря уже о непременных беседках в двух шагах от забора (больше места нет!), барбекю и прочих атрибутах современной дачной жизни. Как тут опять не вспомнить Жака Делиля:

Бывали времена, когда терзали землю,

Старались, красоту природы не приемля,

Овраги выровнять, холмы и рощи срыть,

В площадку гладкую всю местность превратить.

Теперь – наоборот! Исполнены отваги,

Пригорки делают и роют там овраги,

Где не бывало их и быть не надлежит;

Хотят создать рельеф и живописный вид.

Но не изобразить им ни холма, ни лога:

Все это выглядит комично и убого.

Отдельные удачно оформленные фрагменты в наших садах – не редкость, но садов, где все элементы гармонично сочетаются между собой – не так уж и много. Куда правильнее начинать устройство своего сада с обдумывания концепции в целом: важно определиться с общим стилевым решением, которое соответствовало бы окружающему ландшафту и стилю оформления вашего дома. Не менее важно разделить сад на отдельные зоны: парадная часть, хозяйственные постройки, огород с садом, зона отдыха и т.д. Только прочувствовав пространство в целом, вы сможете достойно спланировать сад, а уж покупка того, чем следует его наполнить – самый последний этап. Правда, он же – самый интересный и потому нам так хочется с него именно и начать. Но ведь никому не приходит в голову вначале поехать в мебельный салон, накупить там разных диванов и шкафов, а уже потом думать, где и как их разместить в квартире. С садом же почему-то все наоборот. Приезжаем в садовый центр, покупаем всего понемногу, думая, что вопрос, где и что посадить, решим на месте. Результат такого подхода – очевиден.

Хоть все в отдельности и создано искусно, –

Знай, будет целое нелепо и безвкусно.

Наши сады болеют и еще одной «болезнью». Их цветовая гамма, как правило, беспокойна. Цветовая напряженность хороша в букете или в городских цветниках среди серых высоток, а в частном саду она чаще всего неуместна. Многое, конечно, зависит от характера владельца сада, но пестрота, обилие ярких летников, узорчатой ковки, цветного пластика и мрамора не позволяют увидеть главного в саду – красоту естественной природы. Это не значит, что надо, например, отказаться от летников. Но самое подходящее место для них – балконы, террасы, парадная зона, но никак не берег водоема или рокарий.

Но исправлять пейзаж по мелочам нельзя,

И украшательство – бесплодная стезя.

Ведь сколь грустны сады, где клумбы – как заплаты,

Где все расчерчено на ровные квадраты,

Где каждый маленький зеленый уголок

Причесан так, чтоб в нем укрыться ты не мог,

Где нет ни дерева без выстриженной ветки

И одинаковы, как близнецы, беседки

Где разлинованы тропинки как чертеж,

И где источника без вазы не найдешь,

Где вместо тополей – шары и пирамиды,

Пейзажа нет, а есть искусственные виды,

И всюду пастушки из мрамора стоят…

Путь к гармоничном саду непрост. И у каждого он свой, важно лишь помнить, что сад, по сути – идеальный образ природы. Прообраз покинутого рая. И понять эту простую истину нам помогает знаменитый французский садовник XVIII века Жак Делиль, стихотворные советы которого до сих пор не потеряли своей актуальности.

По материалам журнала «Стильный сад»

Онлайн чтение книги Поэзия садов
Сады классицизма

Классицизм пришел не на смену барокко, а существовал рядом с ним. И в этом одна из особенностей нового этапа развития стилей, опиравшихся на новую же прогрессивную способность интеллектуально развитого человека воспринимать и принимать мир в разных стилистических системах, как и в разных исторических аспектах его видения.

Подготовкой к такого рода широкому восприятию и приятию произведений искусства разных стилей одним и тем же человеком, а следовательно, и появления классицизма рядом с барокко могло служить само барокко с его стремлением соединять противоречивые явления, вводить контрасты, резкие смены – о чем мы уже писали выше. Такое понимание эстетического восприятия мира и примирение разных стилей на основе исторического к ним подхода получило обоснование сравнительно поздно Джанбаттистой Вико в его главном произведении «Основание новой науки об общей природе наций», опубликованном только в 1725 г. Художественная же практика и «свобода» эстетического восприятия художниками классицизма возникла значительно раньше его теоретического обоснования.

Классицизм в садовом искусстве Франции XVII в. никак нельзя смешивать с барокко. Это течения во многом диаметрально противоположные, хотя границы этой противоположности не всегда точно улавливаются – особенно когда обе эти эстетические формации – классицизм и барокко – сталкиваются не во Франции, а в других странах, где они были представлены не в столь четких различиях, например в Англии и России.

Наиболее ясно садовый классицизм сказался в творчестве Андре Ленотра, а у этого последнего – в садах Версаля.

Поэтому французский классицизм лучше всего рассмотреть на примере Версаля, хотя следует отметить с самого начала, что Версаль подвергался многочисленным переделкам. В наше время он совсем не тот, каким представлялся его посетителям в XVII в. Современный вид садов Версаля свидетельствует преимущественно о том, каким представляли себе реставраторы XVIII и XIX вв. замысел Ленотра, но не о садах Версаля в их подлинном виде. Характерно, что еще Жак Делиль в конце XVIII в. в своей поэме «Сады» резко протестовал против предстоявшего в то время переустройства садов Версаля [128] Сады, или Искусство украшать сельские виды. Сочинение Делиля. Перевел Александр Воейков. СПб., 1816. С. 52 и след. Ниже ссылки в тексте в скобках. См. также: Hazlehurst F. Hamilton. Gardens of Illusion. The Genius of André Le Nostre. Nashville, Tennesee, 1980. . Это переустройство, сопровождавшееся массовыми вырубками старых деревьев, произошло в 1755 г. и было с глубоким сожалением отмечено Н. М. Карамзиным в его «Письмах русского путешественника» [129] Карамзин H. M. Письма русского путешественника / Изд. подг. Ю. М. Лотман, Н. А. Марченко, Б. А. Успенский. Л., 1984. С. 296. .

Кроме того, следует иметь в виду, что версальские сады не были единоличным творчеством одного садовода – Ленотра. Традиция приписывает всю планировку Версаля Ленотру, но известно, что в устройстве садов Версаля принимали участие и другие архитекторы – Луи Лево и Жюль Ардуэн-Мансар. Исследование же творчества Ленотра вообще представляет собой значительные трудности, особенно если учесть, что от него не сохранилось сочинений по садовому искусству.

Если же говорить о садах Версаля, как они сохранились в их изображениях, то они имеют мало общего с барочными принципами построения садов и прямо противоположны по своему отношению к пространству садам голландского барокко, о чем мы еще будем говорить.

Для французского классицизма, в отличие от голландского барокко, было характерно стремление к парадности, к раскрытию видов на дворец и от дворца, использование ровного рельефа, без уступов, осевое деление сада, с широкой центральной аллеей, с симметричным построением обеих частей сада по обе стороны оси и отсутствием видимых границ между отдельными участками сада, но с сохранением обязательной наружной ограды.

Делиль не случайно сравнивает сады Ленотра с пышным ораторством и противопоставляет этому «ораторству садов» «тихую беседу» пейзажных парков [130] Сады, или Искусство украшать сельские виды. Сочинение Делиля. Перевел Александр Воейков. С. 36. .

Классицизм придавал основное значение партерам, прямоугольным площадкам, иногда слегка углубленным (булингринам), кенконсам (открытым посадкам), широким аллеям и далеким перспективам, открывающимся через разрывы «ах-ах». Все это требовало огромных участков земли, ровной местности [131] Отмечу, в частности, что неудавшаяся попытка преобразовать Голландский (Старый) сад в Екатерининском парке под сад классицизма в духе Версаля ни к чему не могла привести с самого начала, во-первых, из-за несоответствия архитектуры рококо Растрелли принципам Ленотра и, во-вторых, просто из-за недостатка места и террасированности небольшой площади сада (его расположения на различных уровнях). и служило целям создания пышного прославления монарха в аллегорических скульптурных ансамблях (в Версале – их создателя «короля-солнца» Людовика XIV).

В классицизме Ленотра стало преобладать зрительное начало. Сад снова стал по преимуществу явлением «зеленой архитектуры». Это было в какой-то мере характерно и для итальянского ренессанса, но в творчестве Ленотра в эпоху Людовика XIV стало явлением принципиально доминирующим (в Версале, в Сен-Жермене, в Сен-Клу). Сад был как бы продолжением дворца, а дворец – непременным центром сада, его частью. Отсюда разбивка сада по такому принципу, чтобы дворец всегда был point de vue – виден из разных концов сада.

Этого принципа не было в голландском барокко, где дворец часто ставился не по оси сада, не в конце его главной аллеи, а асимметрично – в одном из его углов, где его фасад часто сознательно заслонялся рядом деревьев, чтобы гуляющие в саду чувствовали себя в большем уединении.

Для французского классицизма характерно отсутствие балюстрад. Пространство было открытым, незаслоненным. Самостоятельные участки сада обычно построены вокруг оси симметрии во всех стилях, но эта ось во французском классицизме резко подчеркнута, а в садах барокко используется только для аллей, служащих для сообщения между отдельными участками сада.

Во французском классицизме большие водные партеры как бы служили гигантскими зеркалами, увеличивавшими пространство [132] Это использование водных поверхностей как гигантских зеркал сохранилось и в пейзажных парках. Оно особенно сказалось в устройстве многочисленных мостов и мостиков, которые соединялись в один зрительный образ со своим отражением (Палладиев мост в парке Стоу в Англии, мост в парке Бленам герцогов Мальборо около Оксфорда, Палладиев мост в пейзажной части Екатерининского парка в г. Пушкине и др.). . Сады классицизма были идеально организованы для приема множества гостей, для фейерверков, садовой музыки, театральных представлений – для всех видов того, что называлось fêtes galantes, характерной для жизни королевского двора.

Характерно, что французский классицизм в садах связан и с классицизмом в планировке городов [133] См.: Kain Roger. Classical urban design in France. The transformation of Nancy in the eighteenth century // The Connoisseur. 1979. November. P. 190–197. Соответствие классицизма Версальского сада классицизму его архитектуры особенно ярко сказывается в том, что одного из строителей Версальского дворца – Франсуа Мансара – следует считать главным основателем стиля классицизма в архитектуре. См. об этом: Ильин М. Архитектурная теория французского классицизма // Художественная культура XVIII века: Материалы научной конференции (1973). М., 1974. С. 71–79. , а в эстетике он имеет прямую параллель в «Поэтике» Буало.

Со своей чисто историко-архитектурной точки зрения Е. В. Шервинский безусловно прав, отделяя садово-парковый стиль барокко от «французского стиля Ленотра», который в архитектурном плане он характеризует следующим образом: «Версаль в исключительной полноте своего воздействия дает образец наивысшего проявления приемов перспективности, положенных в основу всего паркового устройства, а открывая дали в осевом (стержневом) направлении, создает впечатление безграничной глубины пространства. Если барокко, отображая вкусы класса-победителя, довело выражение своих садово-парковых устройств до впечатления исключительной мощности, то Ленотр в своем стремлении выразить идею недосягаемости королевской персоны придал Версалю выражение исключительной грандиозности. Все творчество Ленотра шло в этом направлении, и перспективность явилась у него средством выражения принципа абсолютизма. Перспективность создавалась системой лучевых аллей…» [134] Шервинский Е. В. Проблема освоения наследия садово-парковой архитектуры // Проблемы садово-парковой архитектуры. М., 1936. С. 86. К сказанному Е. В. Шервинским как архитектором можно было бы добавить, что и вся садово-парковая семантика Версаля служила тому же прославлению «короля-солнца». Мифологии солнца были посвящены все садово-фонтанные скульптуры Версаля. Символика солнца была далеко не случайна (об этом в дальнейшем).

Ленотр планировал аллеи, расходящиеся, как спицы колеса, вернее, как лучи солнца, а не под прямыми углами, как раньше. Это, с одной стороны, было символично, а с другой – открывало для глаза бóльшие пространства. В наиболее классицистическом из английских садов – в Бадмингтоне – герцог Бофортский также устроил сад с двенадцатью радиальными аллеями. Радиальные аллеи стали любимыми не только во Франции, но и в Англии.

Следует отметить, что, несмотря на большие размеры садов классицизма, они требовали полной отчетливости в отделке, которая не всегда была возможна в условиях сурового климата северных стран, их чахлой растительности и плохих газонов, обусловленных вымиранием травы и листвы в зимние периоды, когда каждая весна приносила с собой всякие неожиданности в листве и траве, почва вымывалась талыми водами, а стрижка пагубно отражалась на деревьях.

Сад классицизма не был философски противопоставлен природе, как это обычно представляется. Напротив, регулярность сада мыслилась как отражение регулярности природы, ее подчинения законам ньютоновской механики и принципам декартовской разумности. Теоретик классицизма Буало, как известно, считал, что разум и порядок принадлежат природе. В третьей песне «Поэтическое искусство» утверждает: «Природе вы должны быть верными во всем» [135] Буало Н. Поэтическое искусство / Пер. Э. Л. Линецкой. М., 1957. С. 94. .

В «Лекциях по истории эстетики» под ред. М. С. Кагана совершенно справедливо говорится: «Французский классицизм, в соответствии с античной традицией, отдавал как бы пальму первенства природе. Искусство, говорили классицисты, должно подражать природе. Но последовательная ориентация и практики и теории на Античность привела к тому, что гораздо больше, чем природе, искусство классицизма подражало древним. Эту его позицию с предельной четкостью сформулировал Лабрюйер: „Чтобы достичь совершенства в словесности и – хотя это очень трудно – превзойти древних, нужно начинать с подражания им“. Соответственно с этим сам принцип „подражания природе“ оказывался подчиненным принципу „подражания Античности“ – последний становился своего рода корректирующей призмой, через которую классицисты смотрели на природу» [136] Лекции по истории эстетики. Кн. 1. С. 112. . На практике получалось, однако, так, что классицисты следовали не античным авторам и художникам, а своему пониманию их, не природе, а своему ее ви́дению в рамках своих представлений о прекрасном.

Природа же и «естественность» требуют, по мысли Буало, порядка, разумности, симметрии, стройности, ясности, следования традиции, отсутствия безвкусного, отсутствия всего необычного, неправдоподобного, из ряда вон выходящего:

Мы холодны душой к нелепым чудесам,

И лишь возможное всегда по вкусу нам [137] Буало Н. Поэтическое искусство. С. 78. .

Понятие красоты с точки зрения классицизма едино для всех людей и всех эпох, а потому легко поддается регламентации.

Теоретик французского классицизма в садоводстве Даржанвиль предусматривает рост сада и его другие изменения: «Прежде чем план сада начать осуществлять, необходимо обдумать, каким он станет через двадцать или тридцать лет – срок, в который палисады вырастут и деревья разовьются. Ибо часто случается, что план сада, когда он только что осуществлен, выглядит красиво и в хороших пропорциях, но затем с течением времени сад становится настолько тесным и смешным, что появляется необходимость либо его уничтожить, либо пересадить растения» [138] Цит. по: Hadfield Miles. Gardening in Britain. London, 1960. P. 163. Ленотр не опубликовал теоретических работ по садоводству. Леблон (J. B. A. Leblond; 1679–1719) был учеником Ленотра и участвовал в устройстве садов Петергофа в последние годы их строительства. Даржанвиль (A. J. Dezallier d’Argenville; 1680–1765), который, в свою очередь, был учеником Леблона, анонимно опубликовал книгу «Теория и практика садоводства» («La Théorie et la Pratique du Jardinage», первое издание – 1709 г., последнее того времени – 1743 г.; воспроизведение: Милан, 1972), изложив в ней учение Леблона. Последняя известная мне работа о Ленотре: Hazlehurst F. Hamilton. Gardens of Illusions: The Genius of A. Le Nostre. .

При огромных размерах Версальского парка, естественно, цветы не могли уже играть той роли, которую они играли в садах барокко. Тем не менее и здесь цветочные посадки были велики. Под цветы выделялись целые участки – в Трианоне (построенном и перестроенном при Людовике XIV). Чтобы король не видел увядших цветов, их вносили и уносили в горшках. Ленотр имел до двух миллионов горшечных цветов, чтобы быстро производить перемены «цветочных сцен», но эти цветы в горшках служили и для других королевских садов, между которыми они могли распределяться, перераспределяться и сосредоточиваться. Кольбер лично давал распоряжение адмиралу, командовавшему французскими судами в Средиземном море, разыскивать и доставлять редкие цветы. Особенно разыскивались сорта нарциссов-жонкиль и тубероз [139] См.: Cowell F. R. The Garden as a Fine Art from Antiquity to Modern Times. P. 160. .

Французы удачно называли классицизм в садоводстве «la grand manier». Версальские сады удивляли, поражали и требовали подражаний в XVII и начале XVIII в.

Карл II Английский хотел видеть Ленотра создателем королевского сада в Гринвиче. Нет доказательств того, что Ленотр действительно был в Англии. Сент-Джеймсский парк мог быть создан по планам, присланным в Англию Ленотром из Франции. Влияние Ленотра может быть прослежено в Испании при Филиппе V в Аранхуэце; в Италии при Карле III Неаполитанском в Казерте; в Португалии; в Венгрии – в Эстергази, в Ганновере – в Херренхаузене (Herrenhausen). В России Петр явно стремился сравнять свой Петергоф с Версалем если не по стилю (петергофский Нижний сад никак не может быть причислен к французскому классицизму), то по грандиозности. Влияние Ленотра, его «большого стиля», простерлось и на Голландию, и на Швецию. Но все это главным образом в пределах XVII и начала XVIII в. Падению влияния Ленотра служила не только крайняя дороговизна его проектов, но и то, что он не написал ничего, что объяснило бы его садовое искусство.

Французский классицизм в садовом искусстве был довольно однообразен, и это было замечено в Англии еще в XVII в., где к нему время от времени прибегали садоводы [140] В самой Франции были не все согласны с Ленотром и критиковали его искусство за то, что в его садах не видно перемен во временах года, и за однообразие ( Malins Edward. English Landscaping and Literature, 1660–1840. London, 1966. P. 10). . Так, после Реставрации Стюарты предпочитали французские сады, а дом Орантов, разумеется, голландские. В начале XVIII в. господствовал французский стиль, в частности в садах Хэмптон-Корт, Бадмингтон и др. [141] Hunt John Dixon. The Figure in the Landscape: Poetry, Painting and Gardening during the Eighteenth century. London, 1976. P. 33, 34.

“Сады или искусство украшать сельские виды”. Сочинение Жака Делиля

Французский садовник XVIII в. Жак Делиль (1738—1813) прославился тем, что свое представление о гармоничном саде он воплотил не только в созданных им садах, но и облек в стихотворную форму в поэме “Сады”. “Сады” Жака Делиля без всякого преувеличения можно назвать стихотворным пособием по ландшафтному дизайну, как сейчас принято называть садовое искусство. Советы Делиля, облеченные в яркую, образную форму, звучат сегодня как нельзя более актуально. Судите сами:

Мне светит Флоры взор: я буду петь сады!
Я расскажу о том, как весь пейзаж окрестный,
Возвышенный искусств гармонией чудесной,
Неузнаваемый приобретает вид
И восхищает взгляд, и душу веселит,
А зданья стройные своей архитектурой
Увенчивают то, что создано натурой.

Искусство тонкое, что опишу я вам,
Восходит к прошлому, к далеким временам.
С тех пор как человек пахать обрел уменье,
Украсить дом и двор он ощутил стремленье
И стал вокруг себя сажать для красоты
По вкусу своему деревья и цветы.

Итак, начну я песнь, Филиппом вдохновленный.
Сюжет меня ведет на путь определенный.

Ведь каждый сад – пейзаж, и он неповторим.
Он скромен иль богат – равно любуюсь им.
Художниками быть пристало садоводам!

Но действуй не спеша и, прежде чем дерзнуть
Лопатой грубою земли поранить грудь,
Вглядись в нее любя и, лишь найдя изъяны,
Берись их исправлять, как лекарь лечит раны.
Во всем, всегда, везде природе подражай!
Случалось ли тебе порой увидеть край,
В котором было все – такое совершенство,
Что ты почувствовал и трепет, и блаженство?
Навеки в памяти его запечатлей.
Как улучшать поля – узнаешь у полей!

Есть много чудных мест, украшенных на диво.
Какое предпочесть, решайте справедливо.

В России северной свирепствуют метели,
Но мощные леса, их кедры, сосны, ели,
Мхи и лишайники во мгле морозных зим
Стоят зеленые под слоем снеговым.
Умение и труд там все превозмогают.
Огонь с морозами бороться помогает,
И Флора юная приходит в свой черед
Туда, где сам Вулкан Помону бережет.
Великий мудрый царь принес в народ науку;
Он над страной простер властительную руку,
В борьбе со стариной верша свои труды.
Вкусят потомки им взращенные плоды.

Китай нас поразит и странностью растений,
И необычностью затейливых строений,
Изгибом мостиков, и пагод высотой,
Фарфором, росписью и красок пестротой.

Чаруют в Турции, в садах ее восточных
Фонтанов звонкий плеск, журчанье вод проточных,
Сквозных беседок тень, кусты цветущих роз,
Пьянящий аромат, кружение стрекоз
Над влажным мрамором бассейнов, обрамленных
Толпою томных дев, жарою утомленных.

Вкруг замка – парк, а в нем – высокие аллеи,
Лужайки светлые, тропинки, что, белея
Среди густой травы, притягивают взгляд
И в глубь кудрявых рощ приветливо манят.
Там кроны тополей, верхи дубов могучих
Над светлым кружевом ив и берез плакучих
Темнеют сотни лет на склонах древних гор.
Шумит под ветром их многоголосый хор,
И ветви пышные с годами не редеют,
А поднимаясь ввысь, растут и молодеют.

Коль хочешь разбивать, сажать и строить сад,
Постигни раньше край, узнай, чем он богат;
Тогда возможности используешь умело,
И принесет плоды затеянное дело.

И сад становится прекрасней год от года.
Творенье ваших рук, он все-таки – природа.

Нельзя на маленьком пространстве, в узкой рамке,
Все сразу поместить – беседки, гроты, замки,
Часовни, пагоды. Пленить стараясь всех,
Лишь осуждение ты вызовешь и смех.

Но не впускайте в сад холодного металла!
Природу оскорбит вторженье топора!
Она – художница, и кисть ее добра.
Как строен и пушист высокий, гордый ясень:
В нем ветка каждая, в нем каждый лист прекрасен.
А ножницы. Нет, нет, не троньте! Он живой!
О, нимфы, прочь скорей! Над вашей головой
Опасность страшная! Но – кончено. Свершилось!
Верхушка пышная поникла и свалилась,
А ясень застонал. Он без вины казнен.

О, как бы я хотел, чтоб вся моя страна
В Эдем, в единый сад была превращена!
Но вот что надо знать любому садоводу:
Есть два лишь способа преображать природу:
Один рассчитанностью линий покорять,
Другой – нежданными картинами пленять.
Но – надо выбирать: они несовместимы.
Тому попробуем примеры привести мы.
Один являет нам симметрии закон.
Изделия искусств в сады приносит он.
Повсюду разместив то вазы, то скульптуры,
Из геометрии взяв строгие фигуры,
Деревья превратит в цилиндры и кубы,
В каналы – ручейки. Все у него – рабы.
Он – деспот, властелин, надменный и блестящий.
Другой все сохранит: луга, овраги, чащи,
Пригорки, впадины, неровность, кривизну,
Считая госпожой естественность одну.
Что ж, может быть, они по-своему и правы.

Ведь сколь грустны сады, где клумбы – как заплаты,
Где все расчерчено на ровные квадраты,
Где каждый маленький зеленый уголок
Причесан так, чтоб в нем укрыться ты не мог,
Где нет ни дерева без выстриженной ветки
И одинаковы, как близнецы, беседки,
Где разлинованы тропинки, как чертеж,
И где источника без вазы не найдешь,
Где вместо тополей – шары и пирамиды,
Пейзажа нет, а есть искусственные виды,
И всюду пастушки из мрамора стоят.
Лесная глушь милей, чем этот жалкий сад!

Природы никогда не будет слишком много:
Всегда прекрасная, она – творенье бога.

Наука о садах – вот мирный мой удел,
И нечто, кажется, я сделать в ней сумел.
Покрыли землю сплошь теперь в садах газоны,
И Флора щедрая на их ковер зеленый
Рассыпала цветы. Вершины скудных гор
Короной из ветвей украсил пышный бор.

Подражание живописи определяется в поэме Делиля; садовый архитектор становится для него прежде всего садовым живописцем: он живописует, рисует, накладывает краски, подбирает оттенки листвы, рассчитывает окружающие виды и открывающиеся перспективы.

Вот краски, полотно, вот кисть, соображай:
Твоя Природа! сам рисуй и поправляй.
Но не спеши садить, смотря и замечая,
Учися украшать, Природе подражая.
Дерзай, бог создал свет, а человек украсил.

Не правда ли прекрасно! Советую прочитать.

Если вы заметили ошибку, выделите необходимый текст и нажмите Ctrl+Enter, чтобы сообщить об этом редакции

Комментарии:

Комментариев пока нет, Вы можете добавить свой комментарий.
Для этого вам необходимо зарегистрироваться либо авторизироваться.

Поэма «сады» жак делиль

«Сады или искусство украшать сельские виды». Сочинение Жака Делиля

Поэма «Сады» Жак Делиль. «Сады, или искусство украшать сельские виды»

Поэма “Сады” — гимн садово-парковому искусству, которое в галантном XVIII веке стало занимать одно из ведущих мест в художественной культуре Европы. В этом столетии европейские монархи соревновались между собой в изысканности своих садов и парков, на устройство которых тратилось больше денег, чем на строящиеся дворцы и замки.

Эта поэма имела в России в начале XIX в. огромный успех.

Жак Делиль. Поэма «Сады»

Песнь первая
Песнь вторая
Песнь третья
Песнь четвертая

Жак Делиль — А. Воейков

Творчество известного французского писателя и поэта, воспевшего искусство создания сада — Жака Делиля.
Французский садовник XVIII в. Жак Делиль (1738-1813) прославился тем, что свое представление о гармоничном саде он воплотил не только в созданных им садах, но и облек в стихотворную форму. В своей поэме «Сады» Жак Делиль прямо заявляет, что сады «говорят», «вещают», «ведут разговор», «дают уроки». «Сады» Жака Делиля без всякого преувеличения можно назвать стихотворным пособием по ландшафтному дизайну, как сейчас принято называть садовое искусство. Советы Делиля, облеченные в яркую, образную форму, звучат сегодня как нельзя более актуально. Судите сами:
…
Мне светит Флоры взор: я буду петь сады!
Я расскажу о том, как весь пейзаж окрестный,
Возвышенный искусств гармонией чудесной,
Неузнаваемый приобретает вид
И восхищает взгляд, и душу веселит,
А зданья стройные своей архитектурой
Увенчивают то, что создано натурой.
…
Искусство тонкое, что опишу я вам,
Восходит к прошлому, к далеким временам.
С тех пор как человек пахать обрел уменье,
Украсить дом и двор он ощутил стремленье
И стал вокруг себя сажать для красоты
По вкусу своему деревья и цветы.
…
Итак, начну я песнь, Филиппом вдохновленный.
Сюжет меня ведет на путь определенный.
…
Ведь каждый сад — пейзаж, и он неповторим.
Он скромен иль богат — равно любуюсь им.
Художниками быть пристало садоводам!
…
Но действуй не спеша и, прежде чем дерзнуть
Лопатой грубою земли поранить грудь,
Вглядись в нее любя и, лишь найдя изъяны,
Берись их исправлять, как лекарь лечит раны.
Во всем, всегда, везде природе подражай!
Случалось ли тебе порой увидеть край,
В котором было все — такое совершенство,
Что ты почувствовал и трепет, и блаженство?
Навеки в памяти его запечатлей.
Как улучшать поля — узнаешь у полей!
…
Есть много чудных мест, украшенных на диво.
Какое предпочесть, решайте справедливо…
…
В России северной свирепствуют метели,
Но мощные леса, их кедры, сосны, ели,
Мхи и лишайники во мгле морозных зим
Стоят зеленые под слоем снеговым.
Умение и труд там все превозмогают.
Огонь с морозами бороться помогает,
И Флора юная приходит в свой черед
Туда, где сам Вулкан Помону бережет.
Великий мудрый царь принес в народ науку;
Он над страной простер властительную руку,
В борьбе со стариной верша свои труды.
Вкусят потомки им взращенные плоды.

Китай нас поразит и странностью растений,
И необычностью затейливых строений,
Изгибом мостиков, и пагод высотой,
Фарфором, росписью и красок пестротой.

Чаруют в Турции, в садах ее восточных
Фонтанов звонкий плеск, журчанье вод проточных,
Сквозных беседок тень, кусты цветущих роз,
Пьянящий аромат, кружение стрекоз
Над влажным мрамором бассейнов, обрамленных
Толпою томных дев, жарою утомленных.
…
Вкруг замка — парк, а в нем — высокие аллеи,
Лужайки светлые, тропинки, что, белея
Среди густой травы, притягивают взгляд
И в глубь кудрявых рощ приветливо манят.
Там кроны тополей, верхи дубов могучих
Над светлым кружевом ив и берез плакучих
Темнеют сотни лет на склонах древних гор.
Шумит под ветром их многоголосый хор,
И ветви пышные с годами не редеют,
А поднимаясь ввысь, растут и молодеют…
…
Коль хочешь разбивать, сажать и строить сад,
Постигни раньше край, узнай, чем он богат;
Тогда возможности используешь умело,
И принесет плоды затеянное дело.
…
И сад становится прекрасней год от года.
Творенье ваших рук, он все-таки — природа.
…
Нельзя на маленьком пространстве, в узкой рамке,
Все сразу поместить — беседки, гроты, замки,
Часовни, пагоды… Пленить стараясь всех,
Лишь осуждение ты вызовешь и смех.
…
Но не впускайте в сад холодного металла!
Природу оскорбит вторженье топора!
Она — художница, и кисть ее добра.
Как строен и пушист высокий, гордый ясень:
В нем ветка каждая, в нем каждый лист прекрасен.
А ножницы… Нет, нет, не троньте! Он живой!
О, нимфы, прочь скорей! Над вашей головой
Опасность страшная! Но — кончено… Свершилось!
Верхушка пышная поникла и свалилась,
А ясень застонал. Он без вины казнен.
…
О, как бы я хотел, чтоб вся моя страна
В Эдем, в единый сад была превращена!
Но вот что надо знать любому садоводу:
Есть два лишь способа преображать природу:
Один рассчитанностью линий покорять,
Другой — нежданными картинами пленять.
Но — надо выбирать: они несовместимы.
Тому попробуем примеры привести мы.
Один являет нам симметрии закон.
Изделия искусств в сады приносит он.
Повсюду разместив то вазы, то скульптуры,
Из геометрии взяв строгие фигуры,
Деревья превратит в цилиндры и кубы,
В каналы — ручейки. Все у него — рабы.
Он — деспот, властелин, надменный и блестящий.
Другой все сохранит: луга, овраги, чащи,
Пригорки, впадины, неровность, кривизну,
Считая госпожой естественность одну.
Что ж, может быть, они по-своему и правы…
…
Ведь сколь грустны сады, где клумбы — как заплаты,
Где все расчерчено на ровные квадраты,
Где каждый маленький зеленый уголок
Причесан так, чтоб в нем укрыться ты не мог,
Где нет ни дерева без выстриженной ветки
И одинаковы, как близнецы, беседки,
Где разлинованы тропинки, как чертеж,
И где источника без вазы не найдешь,
Где вместо тополей — шары и пирамиды,
Пейзажа нет, а есть искусственные виды,
И всюду пастушки из мрамора стоят…
Лесная глушь милей, чем этот жалкий сад!
…
Природы никогда не будет слишком много:
Всегда прекрасная, она — творенье бога.

Наука о садах — вот мирный мой удел,
И нечто, кажется, я сделать в ней сумел.
Покрыли землю сплошь теперь в садах газоны,
И Флора щедрая на их ковер зеленый
Рассыпала цветы. Вершины скудных гор
Короной из ветвей украсил пышный бор.

Подражание живописи определяется в поэме Делиля; садовый архитектор становится для него прежде всего садовым живописцем: он живописует, рисует, накладывает краски, подбирает оттенки листвы, рассчитывает окружающие виды и открывающиеся перспективы.

Вот краски, полотно, вот кисть, соображай:
Твоя Природа! сам рисуй и поправляй.
Но не спеши садить, смотря и замечая,
Учися украшать, Природе подражая.

Дерзай, бог создал свет, а человек украсил.